— …Вот, например, ты пишешь: «коллективное бессознательное». А ты знаешь, что это такое?
Татарский пошевелил в воздухе пальцами, подбирая слова.
— На уровне коллективного бессознательного, — ответил он.
— А ты не боишься, что найдется кто-то, кто знает отчетливо?
Татарский шмыгнул носом.
— Господин Азадовский, — сказал он, — я этого не боюсь. Потому не боюсь, что все, кто отчетливо знает, что такое «коллективное бессознательное», давно торгуют сигаретами у метро.
Виктор Пелевин, «Generation П»
У меня нет психологического образования. Я просто экспериментировал с индустрией и смотрел на неё глазами клиента.
В Интернете немало статей с объяснениями, каких психологов нужно избегать. Но даже критикуя своих коллег и превознося себя любимого, психолог обычно не опускается до конкретики.
И дело тут не в корпоративной солидарности. Психолог смотрит с другой стороны и видит саму ситуацию под другим углом.
И вообще, как пошутил много лет назад, кажется, Жванецкий, почему вам так обязательно надо знать, какие врачи хорошие, а какие плохие? Плохим врачам тоже нужны пациенты!
Я отправился за решением достаточно типовой проблемы к сертифицированным и дипломированным, со множеством положительных отзывов, которые вроде бы не практикуют ничего эзотерического. Я отсёк многократно опровергнутый психоанализ. Все психологи кроме одного практиковали когнитивно-поведенческую терапию — самую научно обоснованную на сегодняшний день.
И все они оказались поразительно некомпетентны. Они не просто не смогли взяться за терапию тех проблем, с которыми якобы работают — они не смогли даже ловко меня одурачить!
За мою честность может поручиться уже то, что я в этих беглых заметках ничего вам не продаю и не рекламирую. Я и правда не знаю, как вам найти хорошего психолога (как вы можете убедиться, даже взаимная симпатия не является здесь критерием) и как вам решить ваши проблемы. Я могу вас лишь предостеречь от популярных заблуждений, в распространение которых активно вкладываются сами психологи. Они утверждают, что на терапию (особенно к ним) можно идти смело, психологи знают, что делают и приведённые ниже заблуждения гарантированы при самом небольшом содействии с вашей стороны.
Увы, нет. За всё время проверки на Ясно я не встретил не просто ни одного компетентного — ни одного хотя бы умного психолога. Меня даже не пытались обманывать — это было для них слишком сложно.
Что же касается психологов в Интернете, то среди них непросто найти даже просто психически здорового человека…
Вот культовый в советское время психолог зазывает на свой тренинг с помощью брачного танца. Если вы думаете, что это он просто на старости лет двинулся — можете заглянуть и в его более ранние книги:
Отныне я перестаю дрожать за стоимость свою и всех, кто ставит мне оценки, собственноручно ставлю к стенке – пускай поджилками трясут! – теперь я сам свой высший суд.
Того, кто мне назначит таксу, немедленно пошлю по факсу и, музу возблагодарив, припомню собственный тариф.
Ну что, попрятались с испугу?
Эй, критик, где же ты, козел?..
Я возлюбил самообслугу как наименьшее из зол и лишь в полете к горным высям, где ослепительно светло, тому, кто так же независим, жму лапу, а верней, крыло.
Да здравствует отвага птичья и мир в сохранности и целости!
Ударим манией величия по комплексу неполноценности! Вперед и выше! – на КОНе ‑
Пегасе имени мене!..
Лично мне это напоминает изумительную лирику протестного рэпера Фейса (я не в курсе, его уже признали иностранным агентом?) — что-то вроде:
Потому я лучше просто захвачу нам по ножам,
Перережем глотки вам, вниз бегом по этажам…
Действительно, подобное стихотворчество кажется достаточно нелепым, чтобы усомниться в заверениях, будто подобные люди могут привести в порядок вашу жизнь. Хотя когда вы окончательно отчаялись, то начнёте и за это хвататься, потом и до экстрасенсов с бабками-шептуньями дойдёте. А может быть даже начнёте обвинять в своих бедах очередную сущность в форме рептильного гномика…
Но я уверен, что ваша психика ещё сохранна и, приходя к психологу, вы ожидаете не брачных танцев и не КОНей.
Вы ожидаете, что добрый, внимательный и очень образованный психолог выслушает вас и скажет что-то вроде этого: ваш случай типичен, это не патология. Миллионы людей по всему миру сталкиваются и справляются с ним. Подведена статистика и известны стратегии, которые позволяют преодолеть эту проблему. Мы будем разбираться с вашими глубинными убеждениями и эмоциональным фоном, и заменять их на более эффективные благодаря проверенным техникам. Вы — не первый такой случай у меня. И не сто первый. Вы можете быть уверены — у вас есть все ресурсы для того, чтобы преодолеть эту проблему, а я вам просто немного помогу. То, что я вам буду говорить и мы будем делать — вы можете найти в научных работах и даже популярных книгах. Но я прочитал их все и у меня большой опыт, поэтому я знаю, что из написанного работает, а что — нет. В принципе, вы, как разумный человек, тоже смогли бы в этом разобраться самостоятельно — просто я прочитал и проанализировал эти идеи за вас, чтобы вы не тратили своё время. Сейчас я расскажу вам, как будет проходить терапия и вы можете быть спокойны — я знаю, что делаю.
Уже такое заявление успокаивает. Однако я ничего похожего так и не услышал...
Скорее, вы услышите даже не отрицание, а просто торжество неопределённости.
Скорее всего это будет женщина, которая годам к тридцати начала читать “всякую психологию”, чтобы “разобраться в себе”. Разбирается она до сих, а попутно решила переучиться и консультировать других, потому что надо же куда-то девать прочитанное.
Про ваш случай она что-то слышала, если не прослушала. Миллионы людей таким страдают — а значит, вы станете миллион первым. Если про это и есть какая-то статистика и какие-то стратегии, то она всё равно с ней не знакома и никогда не интересовался. Как эту проблему преодолеть — неизвестно, но есть какие-то абстрактные практики, попробуйте, вдруг поможет. Вы будете докладывать психологу о ваших эмоциях и в тот момент, когда они неизбежно изменятся, он сделает вид, что терапия успешна. Вы — не один такой у него и у психолога особо нет времени и желания разбираться с вашим случаем. Все ваши проблемы всё равно будете решать только вы, а если у вас не получится их решить — можете принять ответственность или, например, изменить отношение. Очень важно знать, что такое Мысль, Эмоция, Гештальт, Подсознание, Душа, Эгрегор, Вакаба, Внук Елькина. Терапия займёт очень много платных сеансов, никаких способов проверки её результатов не существует.
А за этим последует искреннее удивление — почему вам от эдаких вестей не полегчало?
С кем вы столкнётесь
Я не знаю, кто за этим стоит — Божья кара, безличный закон кармы или особенность когнитивных процессов — но человек, который постоянно применяет сомнительные и шарлатанские теории, едва ли останется при этом честным, порядочным или хотя бы здравомыслящим. К тому же, в шарлатанских методах всегда есть способы переложить ответственность на пациента.
А так как научная психология делает сейчас только первые шаги и в ней по-прежнему больше вопросов, чем ответов, и больше контринтуитивных догадок, чем работающих алгоритмов — очень часто психолог просто повторяет за той теорией, которая ему понравилось за время учёбы, и даже не задумывается о действительном эффекте своей терапии. Тем более, что практически в любом методе есть (и нередко являются его важнейшей частью) готовые объяснения на тот случай, если терапия не сработала.
Любая секта становится по-настоящему разрушительной именно с того неизбежного момента, когда гуру сам начинает верить в своё учение и свою же непогрешимость.
У психологов это происходит мягче, но неизбежней. Ведь к ним каждый день приходят, как к источнику высшей мудрости, с самыми жгучими жизненными проблемами. Это ли не доказательство их компетенции, а пожалуй, и всемогущества?
К сожалению, проблемы с психологией начинаются уже с того контингента, который нередко выбирает эту профессию. Зачастую это девушки, самого разного возраста, которые не любят цифры и хотят чего-нибудь модного (а психологи в кино всегда модные). Ну или тот самый случай, когда человек идёт в психологию решать свои проблемы, а не проблемы клиента.
На эту тему есть остроумное наблюдение Роджера Желязны (который тоже был дипломированный психолог): часто в психологию идут как раз люди хоть и с подвешенными языками, но эмоционально тупые, неспособные понимать намёки, бестолковые в житейском плане. Одним словом, такие, про кого в народе говорят: “умный, но дурак”.
Таким людям часто кажется, что психология — это такое увлекательное путешествие, в котором они откроют своё “я”, станут невероятно проницательными и обретут власть над миром. И уж там-то их научат разбираться в людях.
Почему-то люди, которые не способны запомнить разницу между Фридрихом II Гогенштауфеном и Фридрихом II Великим не идут на исторический факультет в надежде, что уж там их всё объяснят. Почему-то люди, которые не способны постичь тележки и пружинки ньютоновой механики, не поступают на физический, в надежде, что уж физика элементарных частиц должна быть элементарной.
А вот психология как самопознание — дело обычное.
К сожалению, пока психолог ищет себя, ему нет дела до вас.
К тому же, содержание даже самого лучшего высшего образования тоже не означает, что психолог поймёт, что с вами случилось и как это исправить. И не факт, что учебная программа вообще учитывает достижения науки (в той Белоруссии она отстаёт от современной психологии лет эдак на сто и не думаю, что в России ситуация сильно лучше).
Скорее всего, психолог учил кучу сопутствующих дисциплин, но половину забыл. Саму психологию ему скорее всего преподавали в историческом изложении: он усвоил, что в прошлом были разные великие психологи, каждый из них где-то родился, где-то учился и написал какие-то великие труды (психолог обычно их не читал, но знает названия), и у каждого из этих великих людей была своя великая теория (а стало быть, если изобрести свою теорию, можно тоже заработать, ну и в учебник попасть). Там могут быть всякие классификации профессий для профориентации и проведение всяких тестов. И, собственно, всё.
Причём как только доходит до чего-то конкретного, пусть даже и описанного теориями, — неизменно оказывается, что теории, конечно, есть, но все они разные и как выбрать нужную, психолог не знает.
Само обучение психологии, основанное не на опыте и анализе, а на заучивании мнений Авторитетов с Большой Буквы, совершенно не способствует выработке интереса к миру и людям. Подобное начётничество очень плохо влияет на сам способ мышления — вместо критически мыслящего человека, который стремится проникнуть в суть явления, получается бездарный схоласт, который отлично выучился объяснять, почему его всемогущие техники в очередной раз не сработали.
И это только в случае профильного образования. Обычно забывают, что психология — это специальность не медицинская, а педагогическая.
Диплом о переквалификации на психолога-практика можно получить после двухлетнего заочного образования, а большинство ассоциаций принимают всех, кто согласен платить членские взносы. Этого вполне достаточно, чтобы взяли на Зигмунд или Ясно.
Наконец, можно объявить себя психологом и вовсе не имея никакого профильного образования. Например, написать в профиле фейсбука, что ты закончил Гарвард и ввалить побольше денег в рекламу. Или пережить откровение и инсайт, получить сигнал Знания от межгалактической академии на Альдебаране — и уже не тратить время на ерунду вроде образования, а сразу помогать людям.
Более того, окружение действительно влияет на человека. Человек, который идёт против мнения большинства, обычно выглядит не новатором, а идиотом. Когда десятки людей повторяют день за днём про эдипов комплекс, НЛП, кризис среднего возраста, практически невозможно не только усомниться, но даже задуматься, откуда они это взяли.
Перемещаясь с семинара на семинар, читая статьи, переписанные из других статей, психолог находит всё новые и новые подтверждения того, чему учили — и ни одного повода в этом усомниться. Как вообще можно усомниться в мнении живого классика, который впридачу дипломированный эксперт по Гениальности?
Вообще, общаясь с психологами, я так и не понял, на что же тратятся годы и годы их семинаров, дополнительных курсов и переподготовок. При личном общении совсем не производят даже впечатления людей широко образованных или даже просто набитых пёстрым бредом вроде оккультистов — скорее, их мышление похоже на мышление очень ограниченного, малообразованного, некомпетентного человека, который понятия не имеет, что делать, и пытается скрыть это под отговорками. Ну или на апломб сектанта, который прошёл уже третий уровень ШУЕ и скоро елькинизирует всю планету.
Не удивительно, что человек, который привык не сомневаться, так и будет верить во всё что угодно.
Действительно, если Фрейд открыл Я, Оно и Ид и все ему поверили или если Перлз придумал терапию, весь смысл которой в её полной непонятности — почему не поверить очередному полоумному народному гению, что он открыл способ лечить облысение с помощью астрологии?
Там, где мнения Авторитетов начинают друг другу противоречить, психолог-схоласт обычно бессилен.
Возьмем такую вещь, как возрастные кризисы. Вроде как они есть. Не просто так сорокалетие не отмечают.
Существуют ли теории возрастных кризисов? Да, есть несколько вполне обоснованных систем, авторы которых даже уверены, что обнаружили какое-то клиническое подтверждение.
Но если вы придёте к выпускнику психологического факультета, он едва ли сможет установить, что именно с вами случилось — это возрастной кризис или что у вас его нет, а просто тяжелая ситуация. Пожалуй, он не будет его даже диагностировать — просто потому, что теория возрастных кризисов была ему не особо интересна или потому, что он о неё особо не подумал. Скорее всего, он просто даст вам одно из стандартных упражнений и попросит его делать.
Как оно связано с вашей проблемой?
В принципе, никак. Но кому-то помогает.
— А вот я читал про возрастные кризисы…
— Ну если вы про всё уже прочитали, зачем ко мне-то пришли?
Разумеется, никакого роста опыта при таком подходе не происходит. Схоласт продолжает год за годом плести свою паутину из бессознательного, потому что это намного проще, чем помогать реальным людям.
У него много значительно звучащих фраз, например “базовый страх любого человека — потеря матери”. Когда у него спрашивают, кто и как это доказал, последует ответ, что это просто научная парадигма такая, что мы из этого исходим, и потому не доказываем. И в качестве весомого аргумента следует заявление, что учёные установили: эффективность терапии от выбранного метода практически не зависит. А значит, надо не доказывать, а просто следовать методу.
За этим наукообразным объяснением скрывается очень неприятный факт: практически все современные методы психологической помощи примерно в одинаковой степени не работают, а их эффективность никто и никогда толком не проверял.
В классическом учебнике Майерса это сказано ещё в предисловии: никто не знает точно, почему эффективна психотерапия. Часто речь идет об эффективности так называемых общих факторов: сочувствие, забота, возможность выговориться.
И вот как раз с общими факторами у психолога обычно проблема… Тем более, что научить им невозможно, как невозможно и подтвердить дипломом.
К психологу обычно приходят, чтобы просто поговорить о проблемах с кем-то, кто не разболтает твоей маме. Хорошо, если психолог научит, что делать.
Неплохо, если он просто поддержит.
Увы, обычно психолог знает, что делать, не больше вашего. Он же не жил вашей жизнью и вполне возможно, никогда не сталкивался с этой проблемой и никогда её не решал. Или столкнулся с ней и живёт, так её и не решив.
Поддержку вам тоже никто не гарантирует. В психологи слишком часто идут в надежде научиться манипулировать людьми или, что ещё хуже, “разобраться в себе”. Ничего из этого у них как правило не получается. Но беда в том, что такие люди либо вовсе не интересуются другими, либо привыкли смотреть на них свысока. Поддержки от них вы едва ли дождётесь. Стоит вам открыться — и они не смогут удержаться от соблазна туда плюнуть.
Чего же вам ждать от современных методов терапии?
Надо сказать, что даже на гордящихся научностью Ясно и Зигмунде нетрудно напороться на самых разных спецов: от бывших системно-векторных учениц сибирского старца, обучавшего их телекинезу (системно-векторный период стыдливо потёрт из анкетки) до гештальт-терапевтов, практикующих Системный семейный подход (это те самые расстановки по Хеллингеру, бредовый любительский театр, позаимствованный у зулусов). Но вот самые распространённые направления и тот ужас, который вас там поджидает.
Психоанализ
Сочинения Зигмунда Фрейда (которых обычно вспоминают, когда говорят о классике психологической мысли) до сих пор переиздаются в сериях популярной литературы. Возможно, потому, что они и являются популярной литературой.
Эти сочинения крайне далеки от научных стандартов даже того времени (сравните хоть с “Золотой Ветвью” Фрезера, хоть с “Многообразием религиозного опыта” Уильяма Джеймса, хоть с оригинальными трудами по психиатрии того же Шарко). И по большому счёту, основаны исключительно на “терапевтическом опыте автора” тех времён, когда представления о когнитивных ошибках были на уровне “Эристики” Артура Шопенгауэра.
Эти сочинения необходимы для психолога примерно как римское право для юриста. Что ты за юрист без “Дигест” Юстаниана Великого на заднем плане?
Но найдёт ли в этих писаниях что-то полезное современный человек?
Труды Зигмунда Фрейда не отличаются обилием доказательств, и очень щедры на метод свободных ассоциаций: одна тема порождает перескок на другую, другая на третью и это как-то должно обосновать выводы по первой (достаточно прочитать ту самую главу “Психопаталогии обыденной жизни”, откуда пошла расхожая шутка про оговорочки по Фрейду).
Те заявления, которые хоть как-то можно проверить, выглядят странно. К примеру, Фрейд утверждает, что дети видят во сне просто исполнение своих желаний (если вы помните свои сны того периода, то знаете, что это не так: сны у детей такие же абсурдные и разнообразные, как и у взрослых). Сама концепция орального, анального и т.п. контуров, несмотря на остроумные примеры (которые придумал не Фрейд, а Роберт Антон Уилсон) не доказана ничем, кроме анекдотических случаев и вставлена в большую статью о лечении фобии маленького мальчика откровенно ни к селу ни к городу. Кстати, в этом сочинении так и не сказано, как эту фобию всё-таки вылечили — неужели живительным электрошоком?
Вообще, чем дальше читаешь Фрейда, тем больше понимаешь, что общество Вены столетней давности, из которого он берёт примеры, в чём-то напоминает своими нравами совсем не современную Москву, а скорее отдалённые аулы современного Дагестана. Установить даже приблизительное количество лесбиянок по сравнению с геями невозможно, потому что “женщины более скрытны в своих отношениях”. Депрессия (она же меланхолия) недуг очень редкий, зато вполне обычным видом являются жёсткие истерии с параличом и нечувствительностью вполне здоровых органов.
Что же касается его теоретических представлений — единственным доказательством является их наглядность.
Немало сказано о том, что представление людей о том, как устроено их сознание, обычно основаны на сравнении его со сложнейшим из доступных техническим приспособлением. В древности думали, что разум работает как ирригационная система, потом — как библиотека (а мозг нужен, чтобы кровь охлаждать). Сейчас человеческий разум принято сравнивать, разумеется, с компьютером.
Во времена Фрейда стали актуальны двигатели внутреннего сгорания — и психика в его исполнении тоже похожа на паровой котёл, который изнутри РАСПИРАЕТ. Но если выпускать пар по чуть-чуть, можно приспособить его к полезной работе. Интересно, что бы он придумал, если бы дожил до освоения атомной энергии…
Вспоминает Карл Поппер: “Однажды в 1919 году я сообщил Адлеру о случае, который, как мне показалось, было трудно подвести под его теорию. Однако Адлер легко проанализировал его в терминах своей теории неполноценности, хотя даже не видел ребенка, о котором шла речь. Слегка ошеломленный, я спросил его, почему он так уверен в своей правоте. «В силу моего тысячекратного опыта», — ответил он. Я не смог удержаться от искушения сказать ему: «Теперь с этим новым случаем, я полагаю, ваш тысячекратный опыт, по-видимому, стал еще больше!»”.
Вопреки распространённому мнению, у психоанализа есть научный статус. Его неэффективность доказана экспериментально.
И это ничуть не уменьшило его популярности. Многие уверены, что им помогает.
Ещё Выготский отмечал, что теория Фрейда повлияла скорее на писателей, чем на практикующих психологов. Сам Набоков отмечал, что теория Фрейда открывает поразительные художественные возможности:
“Куда ни кинем глаза или взгляд,— всюду половое начало. Обратимся ли к общеизвестным профессиям — оно тут как тут: архитектор строит дом (читай, строит куры), кинооператор крутит (читай: с такой-то), докторша ухаживает за больным (читай, больной выздоравливает и ухаживает за докторшей). Филологи подтвердят, что выражения: барометр падает, падший лист, падшая лошадь — все намеки (подсознательные) на падшую женщину. Сравните также трактирного полового или половую тряпку с половым вопросом. Сюда же относятся слова: пол-года, пол-сажени, пол-ковник и т. д. Немало есть и имен, проникнутых эротизмом: Шура, Мура, Люба (от "любви"), Женя (от "жены"), а у испанцев есть даже имя "Жуан" (от "Дон-Жуана").”
Саму суть теории Фрейда блестяще сформулировал автор “Словаря Скептика” Роберт Тодд Кэрролл:
“Психоаналитическая терапия во многих отношениях основана на поиске того, что, вероятно, не существует (подавленные детские воспоминания), предположении, которое, вероятно, ошибочно (что детский опыт является причиной проблем пациентов) и терапевтической теории, которая почти не имеет шансов быть верной (что перевод подавленных воспоминаний в сознание есть существенная часть курса лечения).”
Немалая часть допущений Фрейда до сих пор считается психологами чем-то вроде профессионального стандарта (но всё равно ими не соблюдается). При этом вопиющие противоречия и внутри теории, и снаружи просто никого не волнуют.
Почему, собственно, клиент не может сам вывести эти подавленные состояния в сознание? Фрейд утверждал, что дело в психологических блоках. Человек страдает от последствий воспоминаний, но блоки не дают их вспомнить.
Из этого, кстати. следует, что человек не может психоанализировать себя сам. Снять эти блоки может только другой человек, принципиально посторонний для клиента — отсюда требование отстранённости, запрет на дружеские и любые другие отношения с клиентом вне сеанса. Клиент должен просто лежать на кушетке и говорить всё, что ему приходит в голову. Слушать его не обязательно.
Кстати, это действительно может помочь — если клиенту нужно выговориться, а негде.
Очень хорошо, но что же произойдёт, когда воспоминание всё-таки выйдет в сознание? Как же проводить терапию дальше?
Как ни странно, психоанализ не даёт ответа и на этот вопрос. Никаких критериев здоровья или даже эффективности терапии просто не существует. Дело психоаналитика — преодолеть психологические блоки и заставить человека вспомнить то, что он отказывался вспоминать. А что человек потом будет с этим делать — его дело. Психоанализ вообще не любит отвечать на конкретные вопросы о человеческих действиях, его интересуют в основном сны и свободные ассоциации.
Как быть с таким явлением, как младенческая амнезия — судя по всему, никто из людей не может чисто физиологически вспомнить события свой жизни примерно до четырёхлетнего возраста? Впрочем, нашлись психоаналитики, которые продолжают поиск травмирующих событий в прошлых жизнях.
Как быть с исследованиями Элизабет Лофтус, которые явно показали, что память всегда “восстанавливает” события и что ложные воспоминания — вполне обычны и очень легко формируются?
Как быть с исследованиями, которые вообще не находят связи между детскими травмами и взрослыми переживаниями, кроме очевидных случаев вроде того, что человек, взрослеющий среди нищеты и криминала, скорее всего и во взрослом возрасте будет небогат и иметь приводы в полицию?
Как быть с таким явлением, как ПТСР — ведь он выглядит как детская травма наоборот. Этот синдром формируется у взрослого, который не может забыть травмируещее событие. Почему же у них не формируются те самые психологические блоки?
Как быть с премией, которая объявлена за любое упоминание вытесненных воспоминаний в любом историческом или художественном произведении, написанном до публикации работ Фрейда — которая так и лежит не востребованной?
Что же касается такого явления, как ПТСР, то научные исследования показали парадоксальный результат: для его терапии неэффективны практически все существующие подходы. Самое лучшее, что помогает от ПТСР — это наличие друзей и семьи. Так что не пропускаем встречи с однополчанами.
Гештальт-терапия
Гештальт-терапия была очень популярна в России примерно с начала 00-х, когда схлынул вал психоанализа. Основным её преимуществом было наукообразие и сходство с традиционной системой образования: сложная терминология, множество пособий и упражнений, трёхступенчатая система обучения, где надо сдавать экзамены и сертификации.
Если вы зайдёте на Ясно, то найти КПТ-терапевта будет большой проблемой. Все психологи, предложенные вам по умолчанию, будут либо психоаналитиками, либо гештальтистами, что бы вы не выбирали. Им очень нужны клиенты.
Что же такое гештальт-терапия?
По большому счёту — всё, что угодно.
Считается, что её основал Фриц Перлз и, между прочим, ”его работы — это сплав юмора, поэзии и прозрения”. Он испытал влияние психоанализа, феноменологии и экзистенциализма (а также, видимо, тактики и баллистики), но при этом сам признавался, что с оригинальными трудами исследователей “гештальта” не знаком. Слово “гештальт” добавлено в название просто потому, что оно ему понравилось.
Также утверждается, что в гештальт добавлены идеи провокативной терапии, дзен-буддизма и прочие “восточные практики”. Очевидно, они привлекли основателя всё тем же — полной непонятностью.
Попробуем же прочитать какие-нибудь работы великого Перлза, чтобы подготовиться к удивительной практике гештальт-терапии.
Рассмотрим теперь воспоминания, которые, по-видимому, забыты. Но не просто забыты (подобно бесполезному знанию), и не могут быть в любой момент восстановлены в памяти, являясь подвижной частью фона настоящего (подобно полезному знанию), но вытеснены.
По своей структуре, это можно считать плохой привычкой, неудачной попыткой уничтожения, с забытым неуничтожимым комплексом в центре. Плохая привычка представляет собой нынешнее преднамеренное ограничение — ограничение, которое является всегда одновременно мускульным, сенсорным и чувственным (например, мускулы глаза осуществляют только взгляд вперед и предотвращают свободную игру наблюдения; вытеснение желания убирает из них блеск; и то, что теперь видно, отвлекает чувство и поведение в противоположном направлении). Напряженный комплекс в центре содержит частную сцену, которая, будучи частностью, не может возвратиться или быть полезной в этой форме — чтобы быть полезной в настоящем, она должна быть не уничтожена, но разрушена (разобрана на части) и привнесена в настоящее. Очевидно, что это очень прочная фиксация: забывание непрерывно возобновляется, используя силы настоящего, и оберегает от вспоминания неуместных содержаний.
Я допускаю, что Перлз листал сочинения Гуссерля. Очевидно, он усвоил из них главное: о феноменологии следует рассуждать как можно более наукообразными терминами, и в то же время как можно непонятней. Причём доказывать и обосновывать сказанное вовсе необязательно.
Однако помимо рассуждений, Перлз иногда ещё рассказывает истории, которые тоже полны “юмора, поэзии и прозрения”:
Капрал Джонс направлен для патрулирования в пустыню. Он сбивается с пути и, в итоге, совершенно измученный, добирается до своего лагеря. Его друг Джимми счастлив вновь видеть его и мгновенно обрушивает на него важное сообщение, что во время отсутствия Джонса состоялось его продвижение по службе. Джонс смотрит на него остекленевшими глазами, бормочет: «воды», и замечает грязную лужу, на которую в обычное время не обратил бы внимания. Он опускается на колени, пробует воду из лужи, почти сразу его охватывает удушье, он встает и направляется к ключу, который находится в центре лагеря. Чуть позже Джимми приносит ему сержантские нашивки, что вызывает Удивленный вопрос Джонса: «Что я буду делать с ними? Ведь я — не сержант». «Но я сообщил Вам о Вашем повышении, когда Вы вошли в лагерь». «Нет, Вы не делали этого». «Не глупите, все именно так и было». «Я не слышал Вас».
Он и в самом деле не слышал; в тот момент Джонс не помнил ни о чем, кроме воды. Однако, в то время, когда он был в пустыне, всего за час до возвращения в лагерь, он был атакован вражеским самолетом, от которого поспешно скрылся. Это значит, что он слышал самолет, вода в тот момент не владела его вниманием целиком.
История удивительно напоминает один из случаев из жизни, которыми Поехавший развлекал своего собрата по заключению в известном фильме Басковой.
Послушаем другую историю:
Один студент рассказывает о попытке обращать важную для него жизненную ситуацию: “Реальная ситуация такова. Моя возлюбленная скоро возвращается домой после девятимесячного путешествия по Европе; когда она вернется, мы должны пожениться. Я жду этого, сгорая от нетерпения. Теперь, если я представляю себе противоположные “желания и наклонности”, я могу прийти к чему-нибудь вроде такого: я не хочу, чтобы она возвращалась; я не люблю ее; я с большим удовольствием крутился бы с новыми девочками еще несколько лет. Когда я написал это, я замечаю, что в последнем есть доля правды. Это заставляет меня критически отнестись к тому, что вы говорили о числах, алгебраически сходящихся к нулю, или начинающих увеличиваться от нуля в негативном направлении. Это весьма сложный способ сказать нечто малосущественное. Более того, это неверно, потому что правда относительно ситуации распределяется по всему континууму. Ни одна сторона не является полностью позитивной или полностью негативной, поэтому то, что вы говорите, ведет не туда... Может быть, это относится только ко мне”.
Хоть доктор и не стал раскрывать личность этого студента, я сразу догадался — это же та самая личность, которая родилась в гастрономе на улице Герцена!
Чуть дальше по тексту студент биологического факультета рассказывает: “Не я препарирую зародыш свиньи; теперь он препарирует меня!”.
Одна история удивительнее другой…
Впрочем, на самом деле гештальт-терапии — это очень просто. Вот что пишет об этом сам автор:
Все сказанное о формировании гештальта мы предлагаем вам проверить на практике следующим образом:
На некоторое время обратите внимание на какой-нибудь визуальный объект, например — стул. Глядя на него, заметьте, как он проясняется, вырисовывается на мутнеющем фоне окружающего пространства и объектов. Затем обратитесь к какому-нибудь соседнему визуальному объекту и понаблюдайте как он, в свою очередь, “опустошает” фон. Точно так же вслушайтесь в какой-нибудь звук, звучащий в вашем окружении, и заметьте, как другие звуки отходят в фон. Наконец, “прислушивайтесь” к какому-нибудь телесному ощущению, вроде внезапной боли (“колет”) или зуда, и заметьте как и здесь остальные телесные ощущения отходят на задний план.
Динамическое, свободнопеременчивое отношение между фигурой и фоном может быть, по-видимому, нарушено одним из двух путей: (а) фигура может быть слишком зафиксирована во внимании, так что новый интерес в нее из фона не допускается (как происходит в насильственно-произвольном внимании); или (б) фон может содержать точки сильного привлечения, которые не <отпускают> интерес, так что они либо действительно будут <...> Далее, “вернувшись” из хорошего сосредоточения (скажем, зрительного) можно отметить, что в то время мы не слушали (а теперь слушаем) и т.д.; то есть выработать умение сознавать переходы, как важный аспект культуры сознавания, отвлекать внимание, либо должны быть подавляемы.
Я надеюсь, из приведённого отрывка вам стало достаточно ясно, что такое формирование гештальта.
Потому что мне, например, — нет.
Узнать больше конкретики мне так и не удалось. Всё, что было написано о гештальт-терапии в Интернете, сводилось к тому, что в принципе это универсальный термин и гештальт-терапевт использовать в принципе любые техники и подходы.
Бесполезно пытаться расспрашивать терапевта, почему какие-то техники, упражнения и общие рекомендации используются, а какие-то нет. Нет даже общей теории, которая бы определяла, какие техники годятся для терапии, как определить, какая подходит в данном случае, чего ими собираются добиваться.
Вообще конкретность гештальтисты не любят, потому что “надо воспринимать личность во всей её цельности”.
Как и подобает эзотерике, и сама терапия, и писания её адептов оставляют мучительное впечатление абсолютной непонятности, причём и для клиента, и для психолога. И точно так же, как у эзотериков, реальные техники выглядят как-то жалко на фоне теоретических сложностей, которые, однако, “всё равно ничего не объясняют”.
Поэтому я на всякий случай спросил моего психолога сразу после озвучивания проблемы — как же будет проходить терапия? А то вдруг для терапии потребуется совершить кругосветное путешествие, а я к нему пока не готов?
Ответ сразу заставил что-то подозревать. Как оказалось, все проблемы в нашей жизни от того, что мы действуем без согласия со своими эмоциями. И если мы научимся прислушиваться и осозновать свои эмоции, то наши действия станут лучше и все проблемы просто порешаются сами собой.
— А если у меня проблемы с алкоголем, я в завязке, но подсознательно хочу нажраться?— спросил я.
— А гештальт-терапция с аддикциями не работает,— был ответ.
Получается, сама по себе концепция недалеко ушла от фрейдовского бессознательного и сводится к тому, что мы всё на самом деле знаем, только не решаемся себе в этом признаться.
А как быть, если мы не знаем? Ведь в рассмотренных примерах (тем более, что пример с солдатами выдуманный) описаны довольно простые ситуации, в которых необходимые действия может и неприличны, но очевидны.
И даже тут всё непросто. Ветераны боевых действий могут немало порассказать о ситуациях, когда в экстремальной ситуации участники боя вместо того, чтобы следовать истинному “я”, вели себя по-дурацки: начинали вдруг бежать в полный рост на противника или просто в произвольном направлении, срывали с себя одежду, вдруг замирали и начинали молиться, вместо того, чтобы спрятаться от обстрела.
К тому же, подсказка подсознания может быть и неверной: например, оказавшись под обстрелом, не бежать в оборудованные окопы, а попытаться залечь на дне воронки, ведь “снаряд два раза в одну воронку не падает”. Конечно, точно в одну и ту же воронку попасть во второй раз и правда непросто, статистика говорит, что вероятность мала. Но чтобы убить, достаточно попасть и ДОСТАТОЧНО БЛИЗКО от воронки. Её пологие стены практически не защищают от осколков и ударной волны.
По какой-то причине военные не спешат брать на вооружение озарения гештальт-терапии. А учат совсем другому: “В любой сложной ситуации, если не знаешь, что делать — делай, как учили!”.
Терапия выглядела так: я рассказывал сначала о проблеме. Со временем потом просто стал рассказывать о важных для меня событиях, которые прошли с прошлой сессии. После этого мне задавали всегда один и тот же вопрос:
— Какие эмоции вы при этом испытывали?
Также я рассказывал о моих переживаниях по поводу проблемы. И после каждого переживания следовал вопрос:
— Какие эмоции вы при этом испытывали?
К сожалению для психолога, человеку очень непросто отделываться одним вопросом на все реплики собеседника. И уже на третьей сессии я обнаружил, что она не в курсе, что люди при приёме на работу проходят собеседование. Чуть позже я услышал и другие перлы от “специалиста по социализации подростков”, после чего начал сомневаться, есть ли в её жизни вообще хоть что-то, кроме гештальт-семинаров.
А когда она выяснила, что до неё проходил что-то вроде терапии, то внезапно оказалось, что я должен ей про неё рассказать — без этого дальнейшее продвижение невозможно.
Я рассказал. И вы, наверное, догадались, как после этого изменилась творимая надо мной терапия.
Да, вы угадали правильно — никак! Я как и раньше отвечал на один и тот же вопрос.
Следующая сессия началась со скандала — я опоздал на одну минуту и был просто ОБЯЗАН перенести сессии на другое, неудобное для меня время. Специалист с кучей дипломов, готовый работать над “развитием толерантности к инакомыслию в сочетании с умением отстаивать свою точку зрения”, построил аргументацию так: сначала я произношу какие-то аргументы, а потом она говорит, что я должен поступать так, как она сказала. Аргументы? Да кому они нужны…
На эти препирательства ушла треть сессии. Потом у меня спросили, какие эмоции я испытываю.
Я испытывал такую эмоцию, что меня просто дурачат. Когда же терапия приведёт хоть к чему-то?
— Но мы же с вами работаем над этим!..
Я приведу напоследок ценный совет Перлза о том, как осуществить свои мечты, Чтобы никто не имел основания подозревать, что я скрыл от вас секрет гештальт-успеха:
Если, например, вы грезите о романе с кинозвездой, это может указывать не на то, что вам нужна кинозвезда, но на то, что, может быть, стоит расширить и углубить знакомство с девушкой из соседнего подъезда. Если вы грезите, что стали знаменитым писателем, — возможно, что вы обладаете скрытым талантом в этом направлении, который можно попробовать развить. Если вы будете практически следовать указаниям ваших фантазий, то результат, хотя и не столь грандиозный, как сама фантазия, может быть гораздо более адекватным относительно ваших подлинных потребностей.
Таким образом какие угодно эмоции и желания могут указывать на что угодно и может быть у вас что-нибудь как-то получится. Если вы грезите о больших деньгах, — возможно, вы разбогатеете.
А возможно и нет.
КПТ
Когнитивно-поведенческая терапия имеет репутацию очень научной и эффективной.
К сожалению, в руках человека неумелого самый лучший инструмент будет работать скверно.
Скорее всего, КПТ-консультация будет происходить как-то так.
У вас какая-то проблема, которую вы, проработав всю жизнь, не можете решить. У вас куча других дел. Вы надеятесь, что психолог будет настолько же эффективен, как все остальные люди, чьи услуги вы привыкли оплачивать.
И вот вы приходите на приём. У вас спрашивают, что за проблема и делают вид, что слушают. Когда слушать надоедает, советуют скачать ромашку эмоций Роберта Плутчика и три раза в день записывать в дневник, какое произошло событие, какая мысль и какая эмоция. Ну ещё будет прочитана путаная лекция минут на десять, как отличать мысль от эмоции
— А какое отношение это имеет к моему запросу?— спросите вы.
— С вашим запросом вам никто не поможет, это же ваши цели,— последует ответ,— Зато вы научитесь входить в контакт и точно осознавать свои эмоции.
— А как осознание эмоций поможет мне с запросом?
— Ну а помочь себе можете только вы сами…
Вы, надеюсь, заметили, очевидное сходство этой ромашки с вечным гештальтовым “А какие эмоции вы при этом испытывали?”. Другое дело, что эта техника новее и оптимизированнее — теперь клиент сам себе этот вопрос и задаёт, а задачи психолога сводятся к получению денег за сеансы.
Вы пытаетесь понять, что, собственно, происходит. Вы три раза в день должны делать какую-то непонятную работу, а потом докладывать о ней психологу. Вам кажется, что вы работали так много, что упустили что-то важное в жизни, и поэтому у вас теперь так много проблем.
Ну вот, значит ещё поработаете.
А что будет делать психолог?
Разумеется, деньги от вас получать!
А проблема?
Ну, решится. Или не решится. Все люди разные, психолог не даёт советов. Тут никто ничего не гарантирует. Ваша проблема — вы её решать и будете. А если не придумаете, как — попытайтесь изменить к ней отношение. Если ваши эмоции вас беспокоят — отследите свои эмоции и придумайте какие-нибудь другие, чтобы не беспокоили. Или просто подождите, пока появится другая проблема, а про эту вы просто забудете.
Конечно, будут возникать всякие мысли. Например, возникнет мысль бросить очевидно бесполезную работу с цветочком. Эту мысль важно преодолеть. Ведь если вы не будете работать с цветочком, психолог не сможет получить от вас деньги!
Но может, вы поработаете с установками? Вроде бы, КПТ как раз про установки. Помнится, ещё Кашпировский давал какие-то установки: а значит, дело серьёзное.
Допустим, вам удалось убедить психолога с этим поработать. Работа будет выглядеть странно.
Психолог в лучшем случае будет долго и мило с вами беседовать. Но он она не хочет вас огорчать, поэтому при попытке затронуть проблемную тему будет просто перескакивать на другую. А вам довольно тяжело настоять на том. чтобы обсуждать тяжёлую тему. Но напрасно вы будете просить психолога следить за развитием темы: “психолог не должен перебивать, мне нужны ваши естественные реакции”.
Наконец, вы устали от этого светского трёпа и жалуетесь, что у вас нет отношений (думаю, эта проблема есть у многих) и попутно говорите о проблемах и негативном опыте, с которыми вы столкнулись на сайтах знакомств, которые, видимо, вам не подходят (статей о проблемах мужчин на сайтах знакомств очень много, в том числе научных — но психологи, похоже, про них даже не слышали).
Психолог говорит “хорошо” и спрашивает: а бывало ли у вас так, что вы изменили своё мнение о каком-то человеке или явлении? Вы, наивно думая. что хотят оценить вашу открытость и коммуникабельность, подробно рассказываете историю о том, как вы сначала думали о чём-то определённым образом, а потом мужественно изменили своё мнение.
Чем ближе к концу — тем медленнее становится ваш рассказ. Слишком заметно, что психолог слушает вполуха и то, что ей после сеанса ребёнка из садика забирать, волнует её куда больше, чем житейские истории какого-то постороннего человека, который заплатил за сеанс. Когда вы наконец-то доходите до конца, психолог просто поинтересуется: а могли бы вы аналогично изменить отношение к сайтам знакомств?
Вы говорите, что не можете. И вы уже называли конкретные, объективные причины. Мужчины приходят на сайт знакомств просто переспать, женщины — просто покрасоваться, там много мошенников и неадекватных людей. Более того, сами владельцы не заинтересованы в том, чтобы посетители установили долгосрочные отношения — ведь тогда они уйдут с сайта и не будут смотреть рекламу.
Есть ли в современном обществе другие варианты кроме сайтов знакомств?
Вам вежливо ответят, что психолог не даёт советов и все люди — разные. Не может же она просто сказать, что не знает других вариантов.
Действительно, вам неприятно на сайтах знакомств и вы не можете изменить к этому отношение. Если бы вы могли — вы бы изменили, и вам бы перестало быть неприятно. Вот и всё!
Вроде бы и ответ ни о чём — и дальше спрашивать как-то неудобно. А ещё и бесполезно: очевидно, что от вас ничего не скрывают. Психологу нечего сказать — вот она и не говорит.
И как поспоришь с тем, что все люди — разные. Не будешь ли ты утверждать, что они одинаковые?..
Вообще, при попытке проработать с КПТ хотя бы какую-то реальную проблему неизменно натыкаешься на стены.
КПТ позволяет выявить установки — но как заменить их на более эффективные — неизвестно, потому что “психолог не коуч, он не даёт советов и не знает, как правильно жить”.
Большинство наших эмоций всё-таки вызваны нашими отношениями с другими людьми — рабочими или личными, или обстоятельствами. Но межличностные и вообще социальные отношения КПТ игнорирует, “мы работаем только с вашими эмоциями“ (видимо, потому, что это проще).
Вы в тяжёлой ситуации и поэтому ваши эмоции такие мрачные? КПТ психолога не интересует ваша ситуация. Чтобы изменить ситуацию, ищите коуча, или меняете ситуацию, или меняйте к ней отношение или ничего не меняйте, потому что психолог не даёт советов. Любая реальная ситуация слишком утомительна, слишком конкретна, её не получается до конца объяснить ни одной из готовых теорий. Поэтому лучше искать причины проблем в детских обидах, прошлых жизнях, непроработанности влечений и неудобной эмоциальной реакции.
И, главное, не допускайте в голову мысль, что терапия не нужна. Терапия может и не нужна — а вот ваши деньги психологу очень нужны.
Без них она не сможет в себе до конца разобраться.