Конец переговоров, англичанин (со стороны наших партнёров) робко интересуется у меня:
— Ну как, доволен ли заказчик?
— Думаю, вроде всё хорошо прошло.
— А почему тогда меня постоянно называли идиотом?
— Ммм… Вас не называли идиотом, сэр.
— «ИДЬЁТ», я сам слышал, — повторяет он мне. — Много раз за эту встречу!
Оказалось, он много раз слышал фразы «все идёт по плану», «Томас и так идёт нам навстречу» и тому подобное.

Лет десять назад наш инженер опоздал на самолёт в американском аэропорту и смог отправить нам факсом только корешок билета (тогда электронных не было). Мы перевели его права и обязанности, нашли на сайте аэропорта представительство авиаперевозчика и ответили инженеру инструкцией, что делать, плюс текстом заявления. В прошлом месяце заказчик из Испании поинтересовался хабрапостом про кота на видеонаблюдении, но из гугл-переводчика мало что понял — мы сделали беглый перевод (не для публикации), и он разобрался.

«Нужен трезвый переводчик! В смысле трезво мыслящий техническим языком» — довольно частый запрос к нам. Нашим инженерам регулярно нужна документация на русском, часто — последовательный или синхронный перевод на переговорах, учебные курсы, презентации партнёров и многое другое.


Иногда нам достаются вот такие шифровки.

Началось всё двадцать лет назад, в 1996 году, когда мы были единственным в России дистрибьютором Compaq. Никто не заморачивался на переводе документации к серверам, а мы переводили, и это очень помогало продавать. С тех пор и бизнес вырос, и новые задачи появились, так что в 2016 году нас уже 6 человек в команде. Инженерный перевод, конечно, далеко не то же самое, что обычный: задачи и требования к точности совершенно другие. Заходите, расскажу детали и пару курьёзов.

«Денис, ты теперь инженер по развёртыванию». Офигеть, дайте две. В общем, я работаю в КРОК, который славится огромными проектами. В этом проекте мы поддерживали внедрение гигантской аналитической системы класса data lake для нескольких тысяч пользователей объёмом 150 ТБ. Пилят её несколько команд разработки, в общей сложности примерно 40 человек.

На них приходится четверо инженеров по инфраструктуре (опсов, админов, то есть нас) — мы чаще всего были нужны для того, чтобы устанавливать софт на стенды, перезагружать машины (первая надежда разработчика: не работает — попроси инженера перезагрузить), накатывать схемы БД и так далее.



Разработчики пишут код, который сливается в репозиторий. Из него Jenkins рождает сборки, которые выкладывает на шару. Развёртывание системы с нуля первый раз у меня заняло 4 часа 15 минут по таймеру. Для каждого из порядка десяти компонентов (скрипты разных БД, Tomcat-овские приложения и т. д.) в нужном порядке надо было взять файл с шары, разобраться, где и в скольких экземплярах его нужно развернуть, поправить настройки, указать, где ему искать другие компоненты системы, связать всех со всеми и ничего не перепутать.

Пальцы закровоточили — начал скриптовать. Началось с одного маленького скрипта.

Сейчас расскажу про эволюцию устройства, изначально предназначенного для обеспечения питания военных дата-центров по всему миру. Вот такой:


Новое поколение, «бронепоезд» на жаргоне. Справа наша давняя мечта — решётка, чтобы крыс не засасывало.

Технология родилась примерно в тот же период, что и ядерная бомба, поэтому она простая и понятная, как автомат Калашникова. Берём огромный железный волчок, раскручиваем электромотором. После преодоления инерции покоя тяжеленная железка крутится почти без трения. Отрубается питание — железка начинает сама крутить электромотор, который её запускал, и тем самым преобразует свою кинетическую энергию в электрическую некоторое время, пока не остановится. За это время успевает запуститься дизель.

Старые советские ДДИБП, которые стояли на Байконуре, принципиально не отличаются от своих современных аналогов. Те же волчки, те же дизели. Но есть масса полезных нюансов. Вот о них и о том, как вообще эволюционирует такое «кондовое» железо, и поговорим.

В одном строительном гипермаркете есть 18 касс, и надо уметь делать так, чтобы кассиры открывали их вовремя, чтобы очередь не была больше 4 человек. Ну, и чтобы лишние кассы не простаивали открытыми. Это распознавание людей (подсчёт покупателей) с видео, аналитика по погоде и другим факторам и предсказание потока. Плюс много другой забавной статистики.


Пример очереди перед кассой — картинка обрезанная и замыленная по просьбе безопасников, по факту очередь мы видим длиннее, чем на фото.

В рознице первым вопросом стало то, как отличить прораба от тележки. И это было ничуть не смешно.

Да, и тем, кто переживал за кота-терминатора из прошлого поста — его поймали. Детали в конце.

Пересечение CAD-чертежей и актуальной оперативной информации.

Представьте, что у вас 20 строительных площадок, и на каждой что-то каждый день происходит. Вы, естественно, хотите знать, что, как и почему. Раньше вы обходили их ногами, потом стали пользоваться данными веб-камер, а теперь стандартом в индустрии становится информационное моделирование зданий/сооружений, или BIM (Building Information Modelling). Это проектирование, строительство и эксплуатация в одной IDE. Собственно, такой подход уже стал государственным в Великобритании, Сингапуре, Норвегии и Китае. У нас же BIM пока применяется для того, чтобы на этапе предпроекта или проекта визуализировать то, что собираются построить. А ещё сейчас делают первые шаги, чтобы ловить проблемы в момент появления, а не когда о них доложат.

Естественно, было бы странно, если бы всё то, что касается финансов и начинается со слов «очень наглядный», не встречалось бы в штыки.

Ещё пример правильного решения — прокладка новой трассы. Нужно решить задачу расчёта оптимальной траектории, обхода преград, оптимизации выкупаемых участков по кадастру, взаимосвязи с существующей сетью дорог и инфраструктурой. Получается довольно объёмная система нелинейных уравнений, и её решение — только начало BIM.

Или, например, вы строите стадион.

Видели вот такие «бочонки» в центре Москвы? Например, конкретно эти устройства стоят при выезде с набережной Яузы на Бульварное кольцо (любой переулок направо) и в районе Покровки (в переулках по обе стороны). И ещё много где. Мы испытывали такие для своей парковки около офиса, и сейчас я расскажу, в чём особенности.




Магнитооптический датчик, проверяющий наличие автомобиля над ним.

Город обычно хочет знать, где свободны парковочные места. Например, в Европе есть даже приложения, которые не только показывают, где и как можно запарковаться, но и, если вы всё делаете правильно, не мешаете другим водителям и заранее бронируете место, дают вам лотерейный билетик на бесплатную парковку (вероятность выигрыша — около 1/10).

В нашем случае всё было прозаичнее. Под парковкой — дата-центр, поэтому монтировать что-то врезное не представлялось возможным, и всё же мы решили вопрос.

Типовое рабочее место: два монитора, дорожный ноутбук, лампа, интернет

У нас очень много работы в разработке, и далеко не вся она требует присутствия в Москве, и далеко не всех разработчиков можно легко найти в столице. Поэтому принцип довольно простой: находим разработчиков в городе, где им приятно жить, снимаем там хороший и удобно расположенный офис и просто присылаем задачи. Связь по сети, еда в ближайшем ресторане по абонементу. И все счастливы. Мы — тем, что получаем «головы», которых нет в Москве, по ценам города (разница с Москвой вполне окупает аренду офиса), а разработчики могут работать у себя и путешествовать по стране.


Тестировщик в Иркутске

«Телепорты» сделаны так: можно поехать в любой другой такой же центр разработки на 4 недели на пробу поработать там. С сохранением зарплаты, и ещё гостиница и питание — за счёт компании. Если «порт приписки» Москва, то, перемещаясь в другой офис, надо ещё обязательно прочитать семинар.

Проекты, над которыми работают распределённо по стране, — от автоматизации АЭС до разного прикладного софта «Ленты», Мосгорсуда, Росстата и так далее.

Всего у нас сейчас 7 таких центров — от маленького офиса на 5 человек в бизнес-центре до большой региональной команды из 30 разработчиков и тестировщиков. Но, конечно, исторически пока больше всего разработчиков и тестировщиков в Москве — около 250 человек (это один из самых больших отделов в КРОК). Однако скоро процент работающих в других городах грозит приблизиться к половине. География довольно обширная: Москва (включая отдельный небольшой офис в Троицке), Петербург, Нижний Новгород, Самара, Иркутск, Пермь, Краснодар.

История такая: будучи одной из крупнейших ИТ-компанией на российском рынке ИТ-аутсорсинга и услуг, мы очень часто оказываемся в ситуации поддержки решений на стыке двух-трёх производителей. И когда возникает проблема, например, от которой зависит, заплатят людям вовремя пенсию или нет, в общем случае начинается следующая история:
— Ну что вы, наше железо отлично работает, проблема в ПО, — говорит первый вендор и отправляет ко второму.
— Как можно! Наш софт протестирован, проблема в аппаратной части, — говорит второй и отправляет к первому.

Если на этой стадии начать их знакомить, собирать встречи и объяснять, что надо работать, а не переводить стрелки, то конечные пользователи могут выйти толпой на улицы.

Поэтому работаем вместо них мы. Один раз – даже включенными в кислородно-изолирующие приборы после сработки пожарной сигнализации.

Привет!

Мы с 2012 года проводим всероссийские чемпионаты по программированию вместе с Codeforces. Участвовать можно с 18 лет. Гражданство в целом не важно, у нас всегда были гости из Казахстана, Украины, РБ и других стран, но язык турнира – русский. Например, в 2013 году было 3500 человек, и первое место взял «терминатор» tourist, а пятое – вот этот парень rng_58 из Японии:



Правила – «олимпиадные» задачи, которые нужно решить, плюс «взломы» чужих решений за счёт подбора своих нестандартных наборов данных. Индивидуальный зачёт, в призах 100 тысяч рублей за первое место, 70 тысяч и 50 тысяч — за второе и третье. Как обычно, будет отдельный игровой раунд в финале – нужно будет написать AI для сражения с AI других участников (в прошлом году был хоккей, до этого – битва магов). Приз игрового раунда – ноутбук.

Шли по трассе от Магадана на Якутск, везли комплектующие для одного дата-центра. Холода в этих краях стоят такие, что машины не глушат. Потому что до весны уже не заведёшь. Машины надо ставить в тёплые гаражи или ангары. Мы уже под вечер как раз нашли такой ангар и стали стучать. Открывает сильно поддатый хозяин, такой простой сибирский мужик в ватнике и ушанке:
— Здравствуйте, можно у вас машину поставить?
— Не. Идите отсюда, я вас не знаю!
— Да ладно тебе, мужик, мы же тебе денег дадим.
Мужик вынимает из кармана котлету пятитысячных сантиметров пять толщиной и сообщает:
— Да я те, ик, сам денег дам ща! Вот бухнёшь со мной — тогда поставим.

Обязательства по госконтракту для этого дата-центра мы тогда выполнили.

А вы заходите внутрь, буду дальше рассказывать наши байки. Кстати, да, кто беспокоился за нашу крысу (ещё живую на фотографии в прошлом посте) — хоть ей и прилетело 380 В, но она оклемалась и начала немного ходить. Мы её отпоили сладким чаем и отпустили, убегала она уже весело. Правда, что с ней было дальше, не знаем.

В 2013 году рынок мобильной разработки для бизнеса оценивался в 245 миллионов долларов. В 2016 году наш рынок должен был составить $1 млрд, но, скорее всего, будет чуть ниже из-за ситуации с экономикой и из-за санкций. По некоторым оценкам, это примерно половина от общего рынка мобильной разработки.

Люди привыкают работать с планшетов и телефонов, привыкают иметь доступ к корпоративным сервисам в кафе, в самолёте, в машине — а работодатели хотят, чтобы сотрудники были на связи и за пределами офиса. Отсюда и такой рост направления.

Российский сегмент — это ещё и очень много «доработок напильником», потому что готовые решения под наш большой бизнес не подходят. Плюс море интеграции с зоопарками корпоративных систем, это тоже большая доля разработки. При этом сегодня собственных приложений не имеет и половина производственных компаний, ретейлеров и госорганизаций в России. Пример сложного приложения вот здесь.

Ниже — более технический обзор ситуации и ряд грабель. Начиная с таких очевидных, как тот факт, что если ты занимаешься атомной энергетикой, наверное, не стоит делать хранилище документов через Google.Drive.

Я работаю с распознаванием и обработкой данных переписей населения и сельскохозяйственных переписей с двухтысячного года. Это тот самый случай, когда ты больше года пишешь софт, который должен отработать один раз, но зато без ошибок.

Почему? Во всероссийской переписи населения в 2010 году участвовало 500 тысяч человек и ещё 10 тысяч IT-пользователей во всех субъектах РФ. Сканер забирает 150 листов в минуту. Распознавание в реальном времени с примерно такой же скоростью. Умножайте на количество сканеров по стране – и получите поток данных, где любой баг сразу рушит работу огромного количества людей.

И второй момент – вместе с НИИ Статистики мы ведём научно-исследовательскую работу по алгоритмам восстановления данных.

Тестирование

Для того чтобы обеспечить высокое качество обслуживания пассажиров и надёжную эксплуатацию пассажирской инфраструктуры, нужен хороший инструментальный контроль. Проще говоря — системы снятия информации и её обработки. Центральной пригородной пассажирской компании (это те, кто возит вас электричками в Подмосковье) в какой-то момент захотелось прорыва в плане ухода от ручных технологий управления. Главная идея была в создании единого мозгового центра, чтобы следить, контролировать, понимать и предсказывать операционные процессы, оперативно реагировать на внештатные ситуации.


Вот так САЦ встроился в архитектуру ЦППК. Два года на проект. Два года! Вендоры такие: модуль нормативно-справочной информации — Talend MDM. Комплексная система аналитики — Oracle BI 11g, Pentaho DI (опенсорсные аналоги — Pentaho BA, Spago BI, JasperSoft BI,), СУБД -MS SQL Server 2012, аудиовизуальные комплексы — YCD, Samsung, колонны связи — отечественные производители, камеры видеоаналитики и видеонаблюдения — «Синезис», Samsung, Verint, Axis. IP-телефония — Cisco.

В общем, сейчас покажу, откуда мы собирали данные и что с ними делали. И почему километр железной дороги в нашей координатной сетке заменяют блок-участки, длина которых может колебаться от 700 до 1300 метров.

Современные сети и дата-центры бодро шагают к полной и тотальной программно-определяемой схеме, когда фактически неважно, какое железо вы напихаете внутрь, всё будет на софте. У сотовых операторов это началось с того, что им не хотелось ставить по 20 антенн на дом (у них узлы переконфигурируются, меняют частоты и параметры просто обновлением конфига), а в дата-центрах сначала с виртуализации серверов, которая теперь мастхэв, а потом продолжилось и виртуализацией хранилищ.

Но вернёмся в Россию 2015 года. Ниже я покажу, как «из подручных средств» (x86 машин и любых «хранилок») сэкономить денег, повысить надёжность и решить ещё ряд типовых для сисадминов среднего и крупного бизнеса задач.


На этой схеме видны обе архитектуры, о которых пойдет речь. SDS — два красных контроллера в центре с любым бекэндом, от внутренних дисков до FC полок и облаков. И виртуальный SAN, на схеме Hyper-converged storage.

Самое главное:

• Вам плевать, что за железо стоит: диски, SSD, зоопарк производителей, старые и новые модели… — всё это отдаётся оркестирующему софту, и он приводит это к той виртуальной архитектуре, которая вам нужна в итоге. Грубо говоря, объединяет в один том или позволяет нарезать как вам удобно.
• Вам плевать, какие интерфейсы у этих систем. SDS построится сверху.
• Вам плевать, какие функции ваши хранилки могли, а какие не могли (опять же, теперь они могут то, что надо: решает софт сверху).

Заодно рассмотрим пару типовых задач с конкретным железом и ценами.

Есть такой федеральный закон №188, который гласит достаточно жёсткую (хоть и логичную вещь):

• Если вам нужно купить софт по стандартной процедуре конкурсных закупок
• И если есть ПО, которое соответствует требованиям и при этом произведено в РФ
• То вы не можете выбрать иностранное ПО для такой закупки.

Далее — наши оценочные суждения и прогнозы с комментариями наших же IT-юристов. В первую очередь действие закона коснётся операционных систем (у нас есть много вариантов опенсорс-Linux, завёрнутых уже в оболочку «российской разработки»), продуктов ИБ (благо с этим у нас в стране очень даже неплохо), антивирусов, а также продукции «русских» компаний вроде Parallels, Veeam и Acronis, когда их продукты войдут в реестр отечественного ПО (и если войдут, потому что права на софт во многих случаях оформлены на иностранные компании или офшор — разработчики наши, а права нет).

Сейчас этот закон касается исключительно госучреждений, но его могут распространить и на компании с долей государства, а затем (например, лет через 5 лет) — на весь рынок.

Возможно, именно поэтому госкомпании сейчас ринулись закупать софт до вступления закона в силу — «впрок».

Особенности формирования сигналов (задержек локальных сигналов автоматики) в системе управления, это создает некоторые трудности при расчете наработки.

Суть задачи очень простая: есть много очень дорогого оборудования, которое требует регулярных технических осмотров и своевременного обслуживания. Последние лет десять оборудование обслуживалось, например, раз в полгода, раз в три месяца и так далее, без корреляции со временем фактической наработки. Смысл был в том, что если на оборудовании произойдёт авария, и при этом оборудование по факту наработало срок больший, чем положено до обслуживания — руководитель сядет.

Садиться никто не хотел, поэтому считали с большим запасом. С другой стороны, делать обслуживание чаще, чем нужно – терять лишние средства на ремонте, работе и простоях. Поэтому требовался точный учёт.

На высокотехнологичных производствах один из методов – поставить специальный контроллер на каждый технический объект, требующий учета его наработки. Это достаточно дорого. Есть станки и прочее высокотехнологичное оборудование, которые считают сами, важно просто правильно забирать данные. В нашем случае учет наработки велся вручную, в журнал с помощью механика типа «станок проработал 3 дня плюс-минус 4 часа». В итоге было принято решение подцепиться к управляющему софту и снимать данные с него. Сейчас расскажу, что случилось дальше и какое к этому имеет отношение картинка выше.

Привет!

Мы делаем системы электронного документооборота для разных компаний. Крупные банки, администрация Перми, разные производственные объединения и госкомпании. Расскажу об особенностях этой сферы и граблях, которые ждут за каждым углом. Преимущества систем электронного документооборота такие, что не поспоришь в сравнении с традиционной бумагой.

Но нет, одна из самых весёлых проблем – саботаж сотрудниками. Почему? Потому что когда внедрение кончится, руководителю будет лучше видно каждый конкретный документ (любой от любого сотрудника). То есть будет больше контроля. Говоря более простым языком – в частности, воровать станет куда сложнее.

Первый пример саботажа – это когда система документооборота вводится вместе с автоматизацией процессов одновременно. В этот момент народ глубоко возмущается «квадратно-гнездовым» способом и другими нововведениями и чуть ли не собирает митинги о том, что всё это от лукавого. Чаще всего наблюдается в удалённых филиалах, где впервые как-то приходит контроль. Решается, естественно, только волей одного из первых лиц компании, иначе все шансы застрять в межведомственных «разборках».

Вторая стадия – после внедрения, когда приходит отчётливое понимание, что надо работать прозрачно. В одной госкомпании пользователи даже писали трактаты, что не плавное открытие экранных форм системы способствует ухудшению зрения и развитию эпилепсии.

Но давайте начну с начала, с того, зачем вообще в России нужен СЭД, когда уже есть пачка бумаги, ручка, печать и дырокол.

Не нужно объяснять, как санкции изменили российский ИТ-рынок. Потому что они не так уж его пока изменили. Но, как минимум, изменилось состояние души: именно санкции породили интерес к альтернативным брендам. В первую очередь — к китайским.



Мы решили поближе посмотреть на достижения китайской народной промышленности и испытать их в условиях типовых вычислительных задач, а заодно проверить, как они будут себя вести в случае техногенных сбоев и других актов вандализма. Ниже история нашего тестирования продуктов компаний Inspur и Huawei.

С 2008 года мы проводим бесплатные IT-курсы для студентов. Начиналось с профильных семинаров для МГТУ им. Баумана, МАИ и МИИТа. Сейчас обучающая программа открыта для любого со студенческим билетом в руках.

Каждый семинар – это ёмкий рассказ про технологию и основные шаги в ней, частые ошибки. Рассказывает практик, имеющий большой опыт работы (и как минимум несколько законченных проектов) в этой сфере. Задача – снять порог входа в технологию. В конце даётся бумажка, которая, возможно, становится хорошей ачивкой для работодателя или преподавателя (но она не имеет юридической ценности, если что).

Вот ближайшие:

• 22 апреля — Разработка: чем можно удивить мир?
• 23 апреля — Big Data. Что делать с мегаобъёмом?
• 24 апреля — Современный ЦОД: понемногу обо всем.
• 27 апреля — Облачные технологии. На новых высотах.
• 28 апреля — Построение сетей: от идеи к реализации.
• 29 апреля — Современная робототехника: как фантастика становится реальностью.
• 30 апреля — В шаге от успеха: практическое руководство по поиску работы для студентов.

Классический подход российского бизнеса сегодня — это установка файрволла, затем после первых попыток направленных атак — системы защиты от вторжений. И дальше спать спокойно. На практике это даёт хороший уровень защиты только против скрипткидди, при любой более-менее серьёзной угрозе (например, от конкурентов или атаке от недоброжелателей, либо направленной атаке от иностранной группы промшпионажа) нужно что-то дополнительное, помимо классических средств.

Я уже писал про профиль типовой направленной атаки на российское гражданское предприятие. Теперь расскажу о том, как меняется стратегия защиты в целом в нашей стране в последние годы, в частности, в связи со смещением векторов атак на 0-day и связанные с этим внедрения статических анализаторов кода прямо в IDE.

Плюс пара примеров на сладкое — вы узнаете, что может твориться в полностью изолированной от Интернета сети и на периметре банка.